Как украинки создавали историю козацкой Сечи: потерянный след прошлого

Жизнь козаков-запорожцев сводится, как правило, до отвержения козаков от семей и полное сосредоточение их моральных, умственных и физических усилий на военном деле.

Как часто нам рассказывают украинские историки, козакам даже под страхом смерти запрещалось приводить женщин на Сеч. Однако, было ли так на самом деле. Узнаем из материалов научного труда "Женщина в культурном пространстве Запорожья" кандидата исторических наук Александра Кривошея. Передает Zhinka-online.

Мы попробуем развеять любые сомнения относительно того, принимали ли женщины участие в военном жизни Казацкой Украины.

Не позднее 1578 года шляхтич Свентослав Оржельський (1549—1598), известный в Великопольше своей розважністю и политкорректностью, создал латинскую рукопись авторских хроник "Дела безкоролів’я по несомненной смерти Сигизмунда Августа".

Описывая життєустрій "войска Низового", он, отражая тогдашние представления о быт и повседневность низовых казаков, отметил, что живут козаки на берегах и многочисленных островах Днепровских; все пешие, строят удивительно легкие морские лодки, способные с легкостью выдерживать волны морские.

На тех лодках спускаются до Очакова, где Днепр впадает в Черное море, и даже дальше за море. Живут только благодаря добыче. Нападают на суше и на море на Татар и особенно на Турок.

"Гнездятся с женами и детьми на островах, которыми Днепр изобилует, и могут выставить до 8,000 солдат. Название их Низовци или Низовые происходит из того, что сидят на нижнем Днепре".

Было ли разрешено козаку жить с женщиной?

Современный историк источниковед Дмитрий Вирский высказал интересное предположение об этом вопросе.

Как рассказывает исследователь, рост количества запорожцев с 8 тыс. в 1570-х, за С. Оржельским, до 18 — 30 тыс. перед 1648р., "вообще-то смахивает на банальный естественный прирост, а не результат массового притока в ряды казаков".

Условия жизни на границе должны были неотвратимо влиять на характер женщины и ее мировоззренческие представления, воспитывали из нее энергичную, "напівчоловічу натуру, способную к скорби, и в самых ужасных испытаний".

Похоже на то, что стереотип "безжонного", аскетичного рыцаря – казака рассыпается в прах, едва обратимся к содержанию подавляющего большинства созданных элитой текстов.

Так, например, существует предание "О запорожце Онысько и его женщине" записан В. Стороженко на Екатеринославщине в первой половине XIX века.

"Привез Онисько молодую девушку в свой зимовник. Здесь у него была рубленая изба на две половины, всякого скота не перечесть, и батраков и батрачек. Одел Онысько свою женщину, как будто красотку. Однако не сиделось запорожцу с молодой женой. Как только он слышал что собираются в садке на татар или ногайцев, то не утерпит — бросит жену и уедет себе в кош…".

Как видим, сидеть зимовниками, заходить на Сечь, участвовать в казацких советах и походах могли, по преданию, не только неженатые, а женатые казаки-запорожцы.

Перевод "На туркене оженюся…" записан С. Науменко в Запорожской области во второй половине Хх века. также рассказывает о повседневной жизни женатого на турчанке запорожца. В былые времена нынешнее село Малиновка Гуляйпольского района называлось Туркеневкой.

В записанном Д. Яворницким на Екатеринославщине (в пределах бывших Запорожских Вольностей) переводе "Могила Настина" (в других вариантах — "Могила Насти") отражены внешний вид и отдельные сценарии повседневной жизни отважной отаманші по имени Настя.

Предание рассказывает о том, что Настя, носила саблю, шаровары, шапку.

"держала у себя ватагу казаков, а никто того не знал, что она девка…. Несколько лет правила она за козака. А как умерла, то тогда только и узнали, что она девушка".

Как видим, образ женщины-воительницы включает в себя, в этом случае, достаточно распространенное на украинских землях в XVI — первой половине XVII века. традицию переодевания в мужскую одежду, подрисовывания усов, бритье головы и т. д.. Информацию об этом подают не только устные источники, но и ряд письменных.

На Запорожье были и "местные девушки", и "местные" обычаи бракосочетания, и "местное" брачное право, а следовательно, есть основания говорить и о "местных", рожденных в пределах Запорожских Вольностей, детей.

Информацию об участии украинских женщин в разного рода военных соревнованиях представляет не только значительное количество исторических источников, но и разнообразные письменные источники. Среди устных исторических источников, записанных за пределами Нижнего Приднепровья, особенно выделяется исторический предание о воинственных женщин из города-крепости Буши.

Когда большая часть мужчин защитников крепости погибла, женщины и девушки продолжали оказывать сопротивление частям войска польского, пока жена бушанского сотника Звисного Елена не подожгла пороховой погреб.

Источники свидетельствуют о том, что в казачьих лагерях часто находилась значительное количество женщин, которые сопровождали отряды в походах.

Это, как правило, были, "белоголовые" — жены козацкой старшины и зажиточных казаков, "девушки-пленницы", кухарки, гадалки-ворожеи", окружены группами помощниц, которые, при необходимости, выполняли разнообразные функции — от сестер милосердия до зв’язкових и шпионок.

Военная активность женщин согласно исторических документов предстает скорее как нормативный элемент повседневной жизни степной сообщества, а не как аномалии, об’объекта высмеивание женской инициативы или пренебрежения.

Таким образом, есть основания подчеркнуть, что воинственная козацкая община связана с активным участием женщин в боевых действиях казачьих подразделений, защитой степных поселений от нападавших, освобождением из неволи пленников и тому подобное.

Напомним, как одевались украинские красавицы к праздникам.

Как сообщал портал "Знай.ua", 30 лет назад в Черкассах талантливый житель города Владимир Брикля сделал невероятные снимки украинцев в вышиванках.

Также "Знай.ua" писал, как Киев праздновал Новый год 1 сентября.